Папа римский Франциск разоткровенничался и ляпнул больше обыкновенного (в яндекс-переводе): «Когда я говорю об Украине, я говорю о людях, которые стали мучениками. Если у вас есть люди, ставшие мучениками, у вас есть кто-то, кто их мучает. Когда я говорю об Украине, я говорю о жестокости, потому что у меня много информации о жестокости войск, которые входят.
Как правило, самыми жестокими, возможно, являются те, кто из России, но не придерживается русской традиции, такие как чеченцы, буряты и так далее. Конечно, тот, кто вторгается, — это российское государство. Это очень ясно. Иногда я стараюсь не уточнять, чтобы не обидеть и скорее осудить в целом, хотя хорошо известно, кого я осуждаю. Мне не обязательно указывать имя и фамилию.
На второй день войны я пошел в российское посольство, необычный жест, потому что Папа никогда не ходит в посольство. И там я сказал послу, чтобы он передал [Владимиру] Путину, что я готов поехать при условии, что он предоставит мне крошечное окно для переговоров. [Сергей] Лавров, министр иностранных дел на высоком уровне, ответил очень милым письмом, из которого я понял, что в настоящее время в этом нет необходимости».
Фраза про чеченцев и бурятов — чистой воды ксенофобия, когда весь народ мажут одной краской, называют жестоким, диким, неправильным. В понтифике тут прорвался расист со стажем, который обычно тщательно скрывается за маской псевдохристианского гуманизма.
К тому же Франциск попытался отделить русских от чеченцев и бурятов, посеять между нами рознь: мол, те народности дикие в отличие от русских (но мы-то знаем, что католики русских тоже считают варварами).
Сравните это с путинскими словами «Я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин». В этом коренная разница между русским и западноевропейским мировоззрением: у нас — всечеловечность, у них — исключительность избранных.
Чтобы скрыть свой расистский подход, западники используют массу уловок (демократия, благотворительность, фальшивые акции типа «лайвметтерс» и пр.), для этого им нужна огромная медиа-машина по оболваниванию.
Понятно, зачем Франциск хочет влезть в «переговоры по Украине»: для него местные украинцы — такие же дикари, как чеченец, бурят и русский, которых надо бы хорошенько отмессионерить. Так было испокон веков, так осталось и по сей день, несмотря на все красивые слова о любви и человечности.
И в этой связи замечательно, что Путин отказался идти на поводу у Франциска и вежливо его послал «очень милым письмом» Лаврова. «Нет необходимости» — это означает, не ваше дело и не ваша земля.
Стоит только взглянуть в убийственно-холодные глаза и ухмылку этого милого человека, чтобы понять, что ему нельзя верить ни на йоту. Франциск идеально бы подошёл на роль Воланда в экранизации «Мастера и Маргариты». Такой типаж пропадает в палатах Ватикана. Или не пропадает?