Зло, но справедливо написала Марина Гатцемайер про «других»:
Пишет Евгений Додолев в Яндекс.Дзен
«История с эвакуацией детей из ДНР/ЛНР обнажила интересную проблему, о которой мы все догадывались и раньше, но до конца не верили в ее актуальность. Это проблема существования в одной, даже не стране, а в одном пласте бытия двух миров. Есть мир людей — хороших, плохих, может быть, кривых, несчастных и бедных, или наоборот — весьма богатых и стройных. Они могут любить Путина или не любить Путина, а любить, например, Сталина, Бенито Муссолини, фалафель, сериал «Друзья» или пельмени. Они могут быть правыми, левыми, центристами, либералами или анархо-синдикалистами.
Они всякие, кто-то из них, наверняка, носит в кармане чётки, заточенный напильник или большую, красивую фигу, но они, меж тем, понимают, что забрать детей подальше от зоны вероятных боевых действий и дать им раскладушку, тарелку супа и 10 тысяч рублей — это правильно. А как еще? В конце концов, это же дети, не «онижедети» с коктейлями молотова, а всамделишные — со смешными вихрами, с разноцветными рюкзачками, с пустышками, с пластиковыми солдатами, с динозаврами и плюшевыми медведями в пухлых кулаках.
Даже если их родители в чем-то виноваты и не правы (хотя, они правы и не виноваты), даже если параллельно Кремлем реализуется какая-то информационно-политическая операция — детей всё равно надо вывезти и спасти. Это адекватная позиция любого нормального, относительно здорового человека.
Однако в это же самое время булькают, распухают и наливаются трупным ядом совсем другие миры. Их представители похожи на нас: они чавкают рукколой и сельдереем, пьют кофе, наманикюренными ноготками царапают стекла смартфонов и пишут в социальные сети какую-то вопиющую, человеконенавистническую дрянь.
Про “из-за них всё подорожает”, про “нахрен нам нужны эти шахтерские выкормыши”, про “пусть Путин из своего кармана их кормит”. Такая позиция была бы проста и понятна, если бы ее транслировал мормыш или долгоносик, или юркая медведка в крепкой хитиновой скорлупе. Но ее распыляют, как нервно паралитический газ, тоже люди – просто другие. Часть из них – проплаченная армия беспринципных украинских ботов, а часть – наши так называемые “лидеры общественного мнения” и рядовые «другие».
Любовь Соболь, похожая на злую, блудливую кобылицу, гусеница-плодожорка Илья Варламов, темночисленные сотрудники “Дождя”, “Эхо Москвы” и “Новой газеты” и им сочувствующие. Они шагают по городам и весям и там, где они прошли не растет трава, они не отражаются в зеркалах и не отбрасывают тени. У них внутри – тучи гнуса и комаров.
Мы движемся с ними в одном потоке, идем бок о бок, иной раз, бывает, случайно прикасаемся друг к дружке рукавами, но даже не догадываемся об этой принципиальной инаковости.
“Вы все врете, – скажет гусеница плодожорка – Нет у вас никакого сердца, под вашей кожей тоже шевелятся пауки”. “Это ты все врешь, – ответит сентиментальный братец, – в твоих жилах течет кровь, так же как и у меня”.
Двое будут стоять на ногах, без рогов и хвостов, переминаться с ноги на ногу, пристально смотреть исподлобья, моргать и злиться, не в силах принять тяжелую правду, что у кого-то внутри горячее сердце, пусть и не всегда доброе, а у кого-то – гнус, сороконожки и пауки. Просто это, в самом деле, два мира – мы и “другие”.»